Единорог призадумался:

— Ну, по правде сказать, я бы не прочь перекусить. А то торчишь день деньской на песке, сторожишь замок от всяких дуралеев, а они лезут и лезут. Позавтракать некогда.

Это несколько обнадеживало, хотя Гранди не знал, где раздобыть угощение для единорога.

— Пусти меня в замок, и я непременно вынесу тебе охапку сена или что-нибудь в этом роде.

— Если я пущу тебя в замок, меня так угостят розгами, что сена уже не захочется.

— Ну а если я угощу тебя чем-нибудь, не входя внутрь?

— Было бы славно. Только на этом берегу не растет ничего съедобного.

Гранди почесал в затылке. Противоположный берег покрывала густая, сочная трава, но что толку? Единорога туда не переправишь, а сам Гранди на своей ракушке мог привезти за раз совсем немного, разве что на зубок единорогу.

И тут он вспомнил о кустах хлопчатника:

— Надо думать, единороги не любят хлопка?

— Терпеть не могут, — буркнул единорог, и его рот наполнился слюной.

Ага, смекнул Гранди, эта штуковина скотине явно по вкусу. Вообще-то единороги больше всего любят рогалики, но этакому хлопоуху наверняка должен нравиться хлопковый пух.

Решение созрело.

— Эй, — крикнул Гранди через ров, обращаясь к ближайшему, самому высокому кусту, — ты что за трава?

— Трава?! — возмутился куст. — Я — трава? Да я самый хлопучий в округе хлопковый куст. Знаменитый Топ-Хлоп. Обо мне всякий слыхал.

— Хвастать все могут, — пренебрежительно бросил Гранди, — а вот хлопнуть как следует тебе наверняка слабо.

— Мне слабо… — Хлопушки на кусте налились гневом.

— Слабо, слабо. Хлопнуть-то ты, может, и хлопнешь, а выйдет один пшик.

— Пшик?! Да я так хлопну, что у тебя уши заложит.

Гранди отмахнулся.

Хлопушки раскраснелись от ярости, взбухли.., и куст показал, на что он способен. Хлопушки начали лопаться одна за другой с таким грохотом, что можно было подумать, будто возле рва рвутся ананаски. Воздушные хлопья пуха полетели во все стороны, — разумеется, и через ров тоже.

— Хлопух! — воскликнул хлопоухий единорог, энергично хлопая ушами и поедая нежданно объявившееся лакомство.

— Но единороги не любят хлопка, — напомнил ему Гранди.

— Пшел вон, голем, — с трудом выговорил единорог набитым хлопковым пухом ртом.

— Как угодно, — отозвался Гранди и проследовал мимо хлопоуха, который так увлекся пиршеством, что не обратил на него ни малейшего внимания.

Ворота, как ни странно, не были заперты, так что голем беспрепятственно вошел в замок. Еще чуть-чуть, и…

— Ловко это у тебя вышло, козявка, — послышался громовой рык.

Голем испуганно вскинул голову. Он стоял посреди небольшого двора, на плотно утоптанной земле, а над ним возвышался муралев, чудовище, способное проглотить голема целиком.

— Я просто хочу попасть к доброму волшебнику. У меня к нему дело, — чуточку нервно пробормотал Гранди.

— Само собой. — Муралев зевнул, показав огромные клыки. Он забавлялся, прекрасно зная, что голему не убежать. На своих шести муравьиных ногах, заканчивавшихся мягкими подушечками со втяжными когтями, муралев догнал бы его в долю секунды. — Я и не сомневаюсь, что ты хочешь к волшебнику. Сомнение вызывает другое: достаточно ли ты смышлен, чтобы отнимать его драгоценное время.

Несмотря на страх, Гранди рассердился:

— Чего-чего, а ума у меня побольше, чем у любого гривастого шестиногого. Если я не вымахал верзилой и не могу сражаться с чудовищами…

— Сражаться нет никакой надобности, — промолвил муралев, томно потягиваясь. — А вот много ли у тебя ума — это мы скоро выясним. Я предлагаю тебе испытание. Докажешь, что ты и вправду смышлен, — добро

пожаловать в замок.

Звучало не слишком заманчиво, но…

— Каким манером я могу доказать, что и вправду смышлен?

— Мы с тобой три раза сыграем в черточки-коробочки. Победишь — впущу тебя в замок.

Проиграешь — съем. Ну как, по-моему, справедливые условия?

Гранди сглотнул. Его в этих условиях устраивало далеко не все.

— А если мы сыграем вничью?

— Все равно пропущу, ты ведь докажешь, что равен мне по уму. Мы, муральвы, вообще народ великодушный. Никто этого почему-то не замечает, ну да ладно. Я уступаю тебе первый ход в каждой игре.

Гранди все это по-прежнему не восхищало, но он вспомнил о том, что ему действительно необходимо добраться до доброго волшебника, о том, что его всегда считали отменным игроком в черточки-коробочки, и согласился. В конце концов, есть шанс выиграть.

— Вот и прекрасно! — весело промолвил муралев и неожиданно подпрыгнул на месте. Приземлился он на прямые ноги, которые под его весом погрузились в плотно утрамбованную землю. Муралев подтянул ноги, и в земле осталось шесть углублений. Затем он подпрыгнул снова, приземлившись на сей раз чуть в стороне. Три ноги попали в дырки, оставшиеся после первого прыжка, а еще три проделали новые.

Чудовище осторожно отступило, перед ним красовались девять выбоин, причем та, что в центре, поглубже.

— А вот и игровое поле. — провозгласил муралев.

— Ну и поле, — удивился Гранди, — всего на четыре коробочки. Да на таком поле…

— Что? — Муралев выпустил коготь, и голем благоразумно решил отложить акцию протеста до лучших времен. В конце концов, неважно, большое поле или маленькое, принципа игры это не меняет. К тому же первый ход за ним.

Гранди ступил вперед и провел ногой линию между угловой и средней выемками со своей стороны. Муралев потянулся и провел когтем черту от точки, до которой довел линию Гранди, к другой угловой выемке. Одна сторона фигуры была завершена.

Гранди провел линию из ближнего угла вверх, и муралев тем же манером завершил боковую сторону. Гранди провел черту с ближней к чудовищу стороны, муралев, чиркнув когтем, завершил и эту сторону. Затем каждый из противников провел линию по четвертой стороне. Теперь игровое поле представляло собой большой квадрат с единственной выемкой посредине, и голем с ужасом осознал, что победа ему не светит.

Гранди ничего не оставалось, кроме как провести линию из центра к одной из сторон, что давало противнику возможность следующим ходом завершить первую коробочку, а затем и все остальные. Выхода не было.

— Ходи или сдавайся! — проурчал муралев.

Гранди вздохнул и сделал ход. Противник, естественно, поступил, как и следовало ожидать, — завершил все четыре коробочки и пометил каждую буквой М. Голем продул вчистую.

— Думаю, теперь я уступлю тебе первый ход, — пробормотал Гранди.

— Об этом не может быть и речи, — твердо возразил муралев. — Я обещал тебе право первого хода и слово свое сдержу. Ты уж не сомневайся. — Чудовище вновь выпустило коготь и со значением посмотрело на Гранди.

Ну и попался! Преимущество явно было на стороне делавшего второй ход, а значит, дело шло к тому, что его, Гранди, съедят.

И тут голем кое-что вспомнил. До сих пор ему не приходилось играть на поле со столь малым количеством коробочек, но принцип игры должен был оставаться неизменным. Возможно, ключ к победе в том, что игрок вовсе не обязан завершать коробочку, если имеет возможность сделать иной ход. Таким приемом пользовались редко, ведь это выглядело отказом от преимущества, но сейчас подобная стратегия могла сработать. Во всяком случае, попробовать стоило.

Соперники начали вторую партию из условленных трех. Первый ход Гранди сделал точно такой же, как и в прошлый раз, и муралев продолжил таким же образом. Они завершили две стороны наружного квадрата, и тут Гранди неожиданно провел черту к центру.

Муралев нахмурился.

— Чудно ты ходишь, — проурчал он. — Вместо того чтобы строить коробочку…